Кровавое исследование - Страница 24

– Ой, ой, ой! Я, наверное, тебя обидела, ты даже начал глупые вопросы задавать. Ты лучше иди быстрее, а то наша госпожа, там уже, наверное, совсем жаждалась. А она если ещё хотя бы минуту или две подождёт, то я уверена, ты будешь лежать с Ричардом, где-нибудь рядышком. А лучше чтобы тебя отдали нашим психически больным оборотням на зловещее растерзание и убивание. Или ты предпочитаешь, своих друзей, которым ты меня хочешь отдать. – Мюриэль посмотрела на Бартеломью с прищуром и продолжила. – Мне тебя не жалко, ты всё равно ничего не стоишь и ни на что не способен. – Ехидно посмеиваясь, проговорила Мюриэль и бросила руку Род на землю. Напевая похоронный марш, она пошла в сторону костра, слегка виляя плечами, пытаясь спародировать походку модели на показе мод.

– А всё-таки она хороша, как ни крути, но стерва ужасная. – Бартеломью хотел поднять руку и почесать нос, но не смог из-за Рода. – Я уже и забыл про тебя. Давай вставай, хвать седеть на нашей священной земле. Ты тут услышал много лишнего. Можешь о ней и не мечтать. Она не для таких простых людей, как ты, которые не знают смысла в жизни. Можешь про неё забыть и давай вставай!

Род ни капельки не пошевелился, у него осталось мало сил, чтоб идти. Сейчас ему просто хотелось капельки воды и какой-нибудь еды. Ноги его не слушались и сопротивлялись. Бартеломью был из тех людей, про которых чаще всего говорили «Сила есть, ума не надо».

– Значит, не будешь вставать. Меня не затруднит потащить тебя по земле, тебе же хуже, будешь носом объедки клевать. Тем более так тебя точно заметят все и поймут, до какой степени ты жалкий и ничтожный человек. Но не волнуйся твой друг-предатель, Ричард Бронкс, был намного хуже тебя. Я его всегда не любил.

Бартеломью поволок по земле Рода. Родолс собирался силами и хотел бы встать, но теперь Бартеломью старался, чтобы Роду было больнее и неудобнее. Маленькие камни били Рода в разные места, от чего ему становилось хуже и больнее. Несколько камней ударили его по носу, а иловая земля попадала то в рот, то под одежду.

Когда Род сумел хорошо поднять голову, то впереди себя он увидел огромную палатку, тускло зелёного цвета, без единой пылинки. Над палаткой летают чёрные вороны и громко каркают, как бут-то нашли свою добычу. Род снова опустил голову и уже смирился со смертью. Теперь он точно понимал, что от него добьются нужной информации и убьют. Они точно его не пожалеют и уж наверняка никуда не отпустят. И вера в чудо, что кто-то придёт и его спасет, пропала полностью. Перед палаткой Род Родолс подумал, что Лилит будет жалеть о многом, и он надеться, что она не сделает собой что-нибудь плохое.

– Чёрт, меня ударило током! – Прокричал женский голос с палатки. Род узнал этот голос. Именно этот человек, которому принадлежат звуки, и убил его друга Ричарда. Теперь Род готов к любому сюрпризу от жизни, даже на самую жестокую и кровожадную смерть. – Да где же носит, этого проклятого дурака! Нашла, кому доверится, этому балбесу Бартеломью! Баб Клав, сходи и найди Бартеломью, я не могу так долго ждать! Меня окружают одни тормоза.

– Хорошо моя госпожа, всё будет сделано в лучшем виде! – Еле сказал старый отрывистый голос.

– Двух ударов мне хватит. А если через минуту его не будет, то я его прибью прямо возле Рода, пусть радуется, что не он первый. Они оба мне очень сильно надоели. И теперь, когда он здесь в плену, он всё равно не даёт мне покоя. Он профессионал по трепанию моих и так потрепанных нервов. А эта старуха пока дойдет, полгода пройдёт, а то и больше. Что же мне так не везёт.

От услышанного Род слегка обрадовался. Радость заключалась в том, что ловушка на его блокноте сработала. Он ещё ни разу не проверял, бьёт ли током второй раз или нет. Иногда ему хотелось проверить, правда ли это или нет, но боялся, что может пойти что-то не так и он кого-нибудь убьёт. Но радость была ровно полсекунды, теперь любая новость не обрадует его. Он уверен, что даже если вдруг будет новость о его внезапном спасении, то это будет галлюцинация или простой сон. Голос из палатки был знаком, ему почудилось, что он его слышал уже и не только на острове, а где-то ещё.

Бартеломью приволок Рода к входу палатки и Родолс еле встал на отбитые и оттекшие ноги. Входная штора отодвинулась, и из палатки показалось старое бабкино лицо. У неё серая обвисшая и морщинистая кожа. Её синий левый глаз намного больше зелёного правого глаза. Волосы похожи на воронье гнездо, с которого торчала ветка от ёлки, с жёлто-чёрными иголками.

Медленно она выползала из-за шторы, и понемногу показывались серые обвисшие руки, которые сжимали деревянную трость с глубокими порезами от когтей и клыков, диких зверей. Всё её тело покрыто чёрными и коричневыми бородавками, которые из далека, напоминали гнилые сливы.

Она медленна, как улитка или старая черепаха. Как только она вышла к ним полностью, то Родолс увидал её разорванное чёрное платье в бордовый горошек, которое когда-то было белое. На плече у неё растягивалась огромная дырка, с которой виднелась серо-синяя дряхлая кожа с коричневыми бородавками и большими родимыми пятнами. На ногах у неё порванные старые темно-синие тапочки и шерстенные носки с дырками на пальцах. В руке она держит трость с ползущими червяками.

Когда она их рассмотрела своим страшным взглядом, то её лицо ещё сильнее сморщилось, как бут-то она прямо сейчас съела целиком один или два кислых лимона. От такого лица всегда становилось не по себе, а если вдруг оно присниться, то проснёшься в туже мини секунду. У Рода она вызвала отвращение и даже немного тошноту. Он никогда не видел таких старых и ужасных людей. На лицо ей было лет двести или уже под двести пятьдесят. Её беззубый рот открылся и она скрипучим, противным, медленным голосом начала говорить: